С началом Первой мировой войны и массовой мобилизации в Российской империи ввели ограничения на продажу спиртного. Такие мероприятия были необходимы для поддержания дисциплины в армии – сообщают на странице “Музей історії Дніпра” в Facebook.
Законодательные ограничения «сухого закона» спровоцировали массовую волну погромов винных лавок и складов мобилизованными призывниками, которая прокатилась по стране в июле – сентябре 1914 года. 22 августа 1914 года Николай II законодательно ввел запрет продажи алкогольных напитков до окончания военных действий. Считалось, что данное мероприятие носит временный характер, поскольку ожидалось, что война не будет затяжной. Однако, реалии времени и обстоятельств военного конфликта оказались несколько иными.
В Екатеринославе введение «сухого закона» поддержали, в первую очередь, многочисленные церковные и общественные организации, которые активно выразили свою искреннюю поддержку законодательным инициативам царя через обширные публикации в местной периодической печати и в многочисленных поздравительных телеграммах, которые были высланы на имя российского императора. Екатеринославская передовая общественность рассматривала эти законодательные меры как решительный шаг борьбы с пьянством, которая по их мнению была одной из главных причин народной бедности в регионе.
Решительно против «сухого закона» были настроены владельцы местных екатеринославских пивоварен, которые оказались в весьма затруднительном экономическом положении, поскольку запрет производства и продажи пива де-факто означало прекращения их предпринимательской деятельности с последующим финансовым банкротством.
В кризисной ситуации оказался один из флагманов городского пивоварения – Акционерное общество пивоварни наследников Ф.Ф. Боте, которое специализировалось на выпуске светлого пильзенского, венского и других сортов высококачественного пива. Правление акционерного общества обратилось к местной власти города и органов губернской администрации с предложением инициировать перед царским правительством просьбу о разрешении варить и продавать пиво с определенными ограничениями. Однако многочисленные ходатайства екатеринославских пивоваров остались без внимания у царских чиновников из-за надежды последних в том, что война будет иметь кратковременный характер, а следовательно и заниматься данными проблемами незачем. При этом, местные органы власти достаточно строго наказывали нарушителей закона и подпольных производителей контрафактного алкоголя, накладывая на них денежные взыскания. Предприниматели вынуждены были искать альтернативные выходы из, казалось бы, патовой ситуации, обусловленной обстоятельствами военного времени.
С конца 1914 года владельцы пивоварен Екатеринославской губернии начали обращаться с ходатайствами к правительству о предоставлении им разрешения перерабатывать запасы имеющегося пива, которое невозможно было сбыть через розничную сеть в так называемое «слабоалкогольное» пиво с содержанием спирта до 1,5%. Пиво такого рода не подпадало под действие «сухого закона» из-за низкого содержания спирта, а значит получало право на легальное производство и продажу. Варка слабоалкогольного пива позволяла владельцам пивоварен продуктивно использовать имеющиеся промышленные мощности своих предприятий, получая соответствующие доходы, учитывая рост спроса на алкогольную продукцию в условиях ее тотального дефицита.
Царские чиновники приняли предложение товаропроизводителей, рассчитывая сохранить пивоваренное производство, рабочие места и доходы, которые приносила продажа пива. Пивовары со своей стороны изменили технологию производства хмельного напитка в сторону уменьшения содержания спирта. Новые «технологические инновации» производства слабоалкогольного пива отрицательно отразились на вкусовых характеристиках и качестве. Однако, в условиях экономического кризиса, вызванной войной, это мало кого волновало.
В 1916 году в Екатеринославе и губернии в продаже появилось немало напитков из переработанного пива под разными торговыми названиями: «Нектар», «Думка», «Менисота», «Империал» и другие. Причем в Бахмутском уезде появилось такого рода «пиво» не только из местных пивоварен, но и привозное из Луганска. Отдельные предприятия стали специализироваться на выпуске «народного кваса» с небольшим содержанием этилового спирта, который также пользовался спросом у местного населения, вытесняя иногда и слабоалкогольное пиво. Секрет коммерческого успеха крылся в том, что производство слабоалкогольного пива с содержанием спирта до 1 ½ освобождалось в соответствии с законом от уплаты государственной акциза, приносило производителям и торговцам дополнительные прибыли.
Кроме того, продажа такого суррогатного пива не требовала получения для продавцов специальных патентов на торговлю алкоголем от органов местной власти. Популярной в данный период в городе становится мелкая торговля «слабым пивом” на розлив и на вынос, которая вовсе не контролировалась государственными акцизными управлениями, поскольку не подпадала под действие положений «сухого закона». Ситуацией мгновенно воспользовались наиболее сообразительные и предприимчивые городские торговцы, чувствуя новую конъюнктуру и колоссальные перспективы для торговли, которые вырисовывались на местном рынке.
В 1916 году торговля «слабым» алкоголем приобретает в городе массовый характер, превосходя довоенные масштабы. В этот период везде по городу продают «слабое пиво» и «квас», начиная от лавок и ларьков на местных рынках, заканчивая общественными столовыми и небольшими частными «наливайками», которые массово появляются во дворах рабочих кварталов. Качество популярного у населения слабоалкогольного пива в основном было крайне низким.
Несмотря на усиление репрессивных действий со стороны государства за нарушение норм «сухого закона», антиалкогольная кампания потерпела очередное поражение, не выдержав конкуренции с суррогатными контрафактными аналогами. Уже в феврале 1917 года после прихода к власти большевиков местные пивоварни, несмотря на сложности экономического кризиса, возвращаются к варке пива по старым рецептам, не бросая и производство «слабоалкогольного» дешевого эрзац-пива.
