Благодаря современному развитию науки стать родителями значительно проще. Экстракорпоральное оплодотворение и донорство яйцеклеток можно сделать сразу в нескольких клиниках Днепра. В прошлом году в транспорте появилась реклама, предлагающая днепрянкам стать суррогатными матерями. За помощь в рождении ребенка для бездетной пары обещают от 250 до 540 тыс. грн. Мы выяснили условия, необходимые для участия в программе, и поговорили с днепрянкой, которая год назад родила малыша для бездетной пары иностранцев.
Справка:
Суррогатное материнство – вспомогательная репродуктивная технология, в которой участвуют три лица: генетический отец, генетическая мать и суррогатная мать. Генетический отец предоставляет свою сперму для оплодотворения и после рождения ребенка берет на себя обязанности отца. Генетическая мать предоставляет яйцеклетку, после рождения ребенка берет на себя обязанности матери. Суррогатная мать соглашается безвозмездно или за оговоренное вознаграждение выносить и родить ребенка для генетических родителей и не претендует на роль матери ребенка. После рождения малыша генетические родители оформляются в качестве законных родителей.
Звонок по номеру, указанному в рекламе в маршрутном такси, привел нас в офис одной из организаций, которая занимается организацией таких услуг, как суррогатное материнство и донорство яйцеклеток.
Для участия в программе обязательны два условия: возраст от 18 до 39 лет и наличие собственного здорового ребенка старше 6 лет. Требование о возрасте ребенка удивило журналистку 49000.сom.ua. Ведь если кандидатке в суррогатные мамы 18 лет, она должна родить в 12. В офисе репродуктивного центра нам объяснили этот казус: у участниц с детьми старше 6 лет больше шансов найти подходящих клиентов.
После первого собеседования в центре женщинам предлагают пройти полное медицинское обследование. Также нужны справка о несудимости, письменное согласие на участие в программе от супруга и подтверждение украинского гражданства. Медицинское обследование ребенок кандидатки проходит в той же клинике. После получения всех необходимых справок юристы составляют договор о сотрудничестве, а информация о новой участнице распространяется среди клиентов центра. В среднем вынашивание и рождение ребенка для бездетной пары стоит от 250 до 540 тыс. грн. За рождение двойни полагается доплата в размере около 96 тыс. грн. Вознаграждение за тройню оговаривается в контракте индивидуально. В случае рождения ребенка с помощью кесарева сечения суррогатная мать получает дополнительную компенсацию около 16 тыс. грн. Возможность выкидыша или рождение мертвого ребенка оговаривается в условиях контракта отдельно.
Возможность суррогатного материнства прописана в ст. 123 Семейного кодекса Украины.
Нам удалось пообщаться с 35-летней днепрянкой Мариной (имя изменено по просьбе героини), которая рассказала собственную историю.
– Как вы решились стать суррогатной мамой?
– Казалось, что все мыслимые способы заработать легально исчерпали себя. Я давно воспитываю дочь одна, раньше мне удавалось обеспечивать достойную жизнь для себя и ребенка. В 2016 году у моей мамы обнаружили серьезное заболевание в хронической стадии. А лечение оказалось таким дорогим, что родителям пришлось продать дом. Они переехали в мою квартиру, а мы с дочкой стали арендовать жилье. Мама понемногу вернулась к обычной жизни. А я стала задумываться над тем, какое будущее ждет меня и мою дочь, если все заработанные деньги я буду тратить на бытовые расходы.
– С какими проблемами вы столкнулись в поиске организации, предоставляющей подобные услуги? Где находили информацию?
– На первый взгляд, кажется, что мне повезло. Я нашла в интернете всего четыре ссылки, где информация вызвала желание перейти и прочитать до конца. Изначально я собиралась стать донором яйцеклеток. Но, изучив правила, поняла, что вознаграждение до тридцати тысяч гривен не стоит тех процедур, которые предстоят. Как правило, донорство яйцеклеток идет «в паре» с суррогатным материнством. Я изучила информацию на сайтах, а на одном из них была информация о суррогатном материнстве. Сразу же позвонила по указанному номеру и записалась на собеседование.
– Как проходили интервью при поиске? Существует ли вероятность, что в процессе поиска женщина передумает?
– Я была всего в одной организации. После собеседования просто еще раз проверила информацию на других сайтах: процедура везде примерно одинаковая, сумма вознаграждения на тот момент тоже почти не отличалась. После собеседования я проконсультировалась с юристом, еще раз обдумала свое решение в течение нескольких дней и позвонила в центр сообщить о том, что готова начать оформлять документы.
Собеседование стандартное, похоже на первичное интервью при приеме на работу. Уже после того, как женщина отвечает согласием на участие в программе, проводится еще одно собеседование. Оно длится около двух часов. Кроме сотрудника центра, присутствует психолог, который проводит профильные тесты. Следующий этап – обследование организма, проводится за счет центра. Также полное медицинское обследование проходит ребенок или дети кандидатки в суррогатные матери. Если детей больше одного, процедура, соответственно, становится более длительной. И только после получения всех медицинских справок юристы центра начинают составлять проект договора, а анкета кандидатки попадает в базу центра.
Тут, наверное, желающих стать суррогатной матерью ждет первое разочарование: нет никаких гарантий, что бездетная пара выберет именно вас уже, скажем, через неделю после размещения ваших данных. Вы продолжаете жить обычной жизнью, работаете, заботитесь о ребенке и ждете. Тут, я думаю, должны исчезнуть иллюзии насчет сравнительно быстрых денег и перспектив, если они, конечно, были в наличии.
– Вы не рассчитывали на что-то подобное?
– На мой взгляд, все зависит от характера человека. Например, я обычно просчитываю свои действия наперед до мельчайших подробностей. Довольно спонтанное замужество в юности и незапланированная беременность навсегда отучили меня от привычки руководствоваться общепринятыми нормами или некой «житейской мудростью». Я знаю свои приоритеты, поэтому составляю планы соответственно. Если женщина даже в таком непростом деле, как суррогатное материнство, надеется на какие-то чудеса, на мой взгляд, участвовать в программе вообще не стоит, даже ради крупного вознаграждения.
– Почему не стоит?
– Сам процесс ожидания знакомства с бездетной парой может изматывать. Особенно если в жизни будущей суррогатной матери немало проблем, которые она хочет решить именно с помощью участия в программе. И вот представьте: у вас ворох проблем, ребенок или даже несколько детей, а на интервью по суррогату все не зовут. И чем дольше не зовут, тем быстрее тает надежда на то, что вас, наконец, выберут, вы забеременеете и будете получать десять тысяч гривен в месяц за саму беременность.
– Это фиксированная сумма? Вам платили именно так?
– Насколько я знаю, да. Десять тысяч в гривнах – стандартная цена на протяжении всей беременности. Условия на случай выкидыша нужно отдельно прописывать в договоре и обсуждать с заказчиками. После родов суррогатная мать получает около пяти тысяч евро вознаграждения. За двойню доплачивают около трех тысяч. О компенсации за рождение тройни тоже нужно договариваться с заказчиками и вносить эту информацию в договор. Если по медицинским показаниям предстоит кесарево сечение, центр доплачивает еще триста-четыреста евро.
– Вы долго ждали заказчиков?
– Отклик на мои данные пришел примерно через две недели. Меня пригласили на встречу с бездетной парой из Италии. Мы сразу же понравились друг другу. На мой взгляд, большую роль сыграла моя трезвая позиция в отношении суррогатного материнства. Согласно украинскому законодательству женщина, которая вынашивает чужого ребенка, не имеет на него никаких юридических прав. Поскольку я лишена фантазий по поводу «кровиночки под сердцем», мне удалось донести свою позицию до заказчиков. Со своей точки зрения, я могу их понять: никто не хочет, чтобы в их семью вторгалась безумная женщина, предъявляя некие права на ребенка. В организации, которая предоставляла мне поддержку, приняты четыре предварительные встречи с заказчиками. Я успешно прошла все четыре, итальянцы даже познакомились с моей дочерью. И меня начали готовить к процедуре оплодотворения. Сама операция проходила в киевской клинике.
– Вы провели там всю беременность или возвращались в Днепр?
– Как только беременность подтвердилась, я вернулась в Днепр. Поскольку моя работа – это различные фриланс-проекты, вопрос с реакцией коллег отпал сам собой.
– Как отнеслись к вашему решению семья, дочка?
– С мужем мы в разводе больше десяти лет. Родители нашли в себе силы не читать нотаций. От дочки я не скрывала свое решение. На тот момент ей было уже двенадцать лет. Для меня самое страшное то, что мой ребенок попадет в плен стереотипов, на которых выросла я: ноль сексуального воспитания и максимум легенд о «предназначении каждой женщины». Моя дочка знает, что предназначение женщины определяет сама женщина. И дети – это лишь один из вариантов развития событий, отнюдь не самый важный. Она задавала много вопросов, я всегда отвечала максимально честно. Думаю, нам удалось удачно пройти это испытание.
– Как менялось ваше настроение в процессе подготовки, непосредственно перед операцией по оплодотворению и во время беременности?
– К счастью, мой организм не склонен к токсикозам. И первую, и суррогатную беременность я перенесла нормально. К операции по оплодотворению я относилась как к обычной операции, как будто речь идет об удалении аппендицита: изучила максимум информации, постоянно задавала вопросы доктору. В моем контракте были прописаны все нюансы: от выкидыша до рождения мертвого младенца. Возможно, другие женщины испытывают какие-то особенные чувства. Но я не припомню чего-то невероятного.
– Вы общались с другими суррогатными матерями?
– Нет. У меня не было потребности в такого рода контактах. У меня есть друзья, есть дочка, работа, в конце концов, я веду блог для копирайтеров, заняться всегда есть чем.
– Вы обращались за помощью к психологу или психотерапевту?
– Я нахожусь в длительной терапии уже восьмой год. После развода с мужем у меня началась депрессия, которую вовремя не диагностировали. Поэтому выйти из нее самостоятельно у меня не было шансов.
– В центре по суррогатному материнству знали о вашей депрессии в прошлом?
– К счастью, у меня адекватные заказчики, которые понимают различие между депрессией и серьезными наследственными заболеваниями. Все же они иностранцы, в их культуре другое отношение к психическому и психологическому здоровью. Прежде всего, это просто здоровье. Вам же не приходит в голову осуждать или опасаться человека, который обратился к стоматологу? Почему же проблемы должны возникнуть у того, кто систематически следит за содержанием своей головы?
– Где вы провели последние месяцы беременности? Как себя чувствовали? Была ли рядом ваша дочка?
– Последние два месяца беременности мы с дочкой провели в Киеве. Таковы были условия центра. Семья заказчиков на тот момент тоже жила в Киеве. За девять месяцев мы подружились, а дочка даже начала учить итальянский.
– А как же школа? Ребенку не помешало двухмесячное пребывание в другом городе?
– Мало кто знает, но в Украине неплохо развито дистанционное обучение. Дочка училась так целых четыре месяца без перевода в киевскую школу. Выпускные классы она, кстати, планирует оканчивать именно таким способом.
– Как прошли роды? Как вы отнеслись к ребенку, который появился на свет?
– Роды прошли нормально. Заказчики присутствовали. Я кормила ребенка грудью два месяца, на исходе первого месяца его под контролем доктора стали переводить на смеси. Все эти два месяца после родов я жила в Киеве. У меня не было ни отвращения, ни особой нежности к младенцу. Просто маленький человечек. Если честно, я даже не могу сейчас вспомнить, как его назвали. Расставание тоже пережила нормально. В контракте изначально прописывалось, что я не имею никаких прав на ребенка. Если бы я не осознавала этот факт, какой смысл втягиваться в столь сложную процедуру?
– Как чувствуете себя сейчас? Какие у вас планы?
– Чувствую себя прекрасно. Суррогатной матерью я стала год назад. После этого события взяла отпуск еще на год. Да, я спланировала его, и откладывала деньги как из ежемесячных выплат, так и из своих заработков. Вознаграждение, которое я получила после родов, а это около шести тысяч евро, решила не трогать. Покупать собственное жилье в Украине я пока не планирую. Деньги храню на банковском счете. Я думала о переезде за границу, но дочка хочет жить в Украине. По роду своей деятельности могу работать практически из любой точки мира. Но мнение ребенка для меня важно. Задумываюсь об открытии собственного дела. Дочка учится программировать и уже самостоятельно зарабатывает, хотя только перешла в десятый класс.
Во мне не осталось того отчаяния, с которым я решилась на суррогатное материнство. Сейчас я мыслю более хладнокровно: в Украине у женщин очень мало шансов заработать себе на достойный уровень жизни. Понемногу эта ситуация начинает меняться, моя дочь растет уже с совершенно другими целями и планами. Но, если трезво оценить ситуацию, я не думаю, что доживу до того времени, когда женщина в Украине сможет выбрать карьеру, делать эту карьеру наравне с мужчинами и не сталкиваться с преследованиями в обществе по поводу своей «ненормальности». Поэтому я и хотела бы переехать жить в другую страну.
– Решились бы вы стать суррогатной матерью снова?
– Нет. Сейчас у меня есть достаточно уверенности в собственных силах. Пока не знаю – это результат материальной стабильности, многолетней психотерапии или тут присутствуют оба варианта.
– Как бы вы отнеслись к ситуации, если бы ваша дочь захотела стать суррогатной матерью?
– Не думаю, что она столкнется с проблемами, которые пришлось решать мне, и пойдет на подобный шаг. С другой стороны, для меня главное – физическое и моральное благополучие ребенка. Поэтому если дочка примет такое решение – это будет ее выбор. А мне остается только поддерживать ее и «страховать».
– Какие советы вы могли бы дать женщинам, которые колеблются в решении о суррогатном материнстве?
– Прежде всего нужен план. Четкий план: что, зачем, для чего. Суррогатное материнство – не лучшее решение для женщин, которые пока не умеют отстоять свои интересы. Обязательна предварительная консультация с юристом. Нужна хотя бы минимальная правовая грамотность. К сожалению, отличные физические показатели не могут уберечь от мошенничества.
Но все ли суррогатные матери относятся к этому процессу без эмоций? Мы спросили у Ксении Калиновской, клинического психолога, о влиянии инстинктов на поведение женщины и возможных опасностях суррогатного материнства.
– Существует ли такое понятие “материнский инстинкт”?
– Инстинкт можно определить как некий врожденный и наследственный комплекс поведения в ответ на одинаковые раздражители. Наука же говорит нам о том, что инстинктивное поведение присуще тем живым организмам, у которых отсутствуют или минимально развиты нервная система и мозг как ее часть. Если бы «материнский инстинкт» существовал в том виде, в котором его представляют, поведение абсолютно всех женщин, родивших ребенка, было бы одинаковым.
К сожалению, мифами в нашем обществе принято объяснять те сферы жизни, которые, с одной стороны, являются ключевыми, а с другой – требуют максимального количества информации в свободном доступе и информированности. В советское время существовал запрос на увеличение количества населения. В первое послевоенное десятилетие был даже запрет на аборты. Попытки вернуться к этой идее существуют и сейчас. В результате в обществе до сих пор путаница: с одной стороны, роль матери превозносится, с другой – в Украине практически отсутствует среда, комфортная не только для матерей, но и для родителей с детьми в целом. О необходимости просветительской работы, сексуальном воспитании заговорили только в последние несколько лет. И в обществе существует огромный протест в основном со стороны религиозных организаций.
– Можно ли говорить об опасности суррогатного материнства для женщины?
– Я бы говорила об опасности отсутствия выбора. Насколько мне известно, в большинстве стран мира, где суррогатное материнство легализовано, вознаграждение за него не предусматривается, оно возможно по согласованию и при желании сторон. В Украине эта практика – прежде всего способ легального заработка для женщин.
К сожалению, пока что у нас рождение детей считается для женщины желательным само по себе. Мало кто говорит о послеродовой депрессии у среднестатистических мам. Кто же будет думать о такой проблеме среди тех, кто решился родить, чтобы, к примеру, вытащить свою семью из нищеты хотя бы на какое-то время? Отношение к суррогатному материнству – это вопрос прежде всего социальный. А уже потом медицинский или психологический.