Спил тополей на «Аллее влюбленных» (ул. Столярова) вызвал большой резонанс среди горожан. Но такие же работы ежедневно ведутся во дворах по Богдана Хмельницкого (ул. Героев Сталинграда), пр. Орлика (Ильича) и в других районах.
– Белый тополь не переносит столь радикальной обрезки, эти деревья уже не отрастут. На второй год дерево еще пытается пускать новые побеги, но через два-три года засыхает, – убеждены Елизавета Аверина и Галина Полякова из общественного движения «Довкілля – Право – Людина». – Кроме того, работы ведутся с множеством грубых нарушений, в том числе и правил техники безопасности. Не перекрывается движение, и куски дерева падают на дорогу прямо рядом с едущими машинами и людьми.
Языком документов
Подрядчики убеждены, что проводят «глубокое омоложение» деревьев. Подобную деятельность регулирует приказ Министерства строительства, архитекторы и ЖКХ №105 от 10 апреля 2006 «Об утверждении правил содержания зеленых насаждений в населенных пунктах». Согласно этим правилам, омолаживающую обрезку проводят только деревьям, которые хорошо её переносят, и вершина которых начала высыхать, а рост побегов прекратился (п. 9.1.11.3). Кроме того, омолаживают деревья весной, последовательно на протяжении двух-трех лет.
Активность городских дровосеков в Украине призвано сдерживать и постановление Кабмина №559 от 8 апреля 1999 г. «Про такси для обчислення розміру шкоди, заподіяної зеленим насадженням у межах міст». Согласно дополнению №1 к этому документу, столь радикальная обрезка квалифицируется уже несколько по-другому: удаление от 1/3 до ½ длины кроны является «повреждением до стадии непрекращения роста», а свыше половины длины кроны – «повреждение до стадии прекращения роста». За такое «озеленение» в постановлении Кабмина предусмотрены штрафы и ответственность по ст.270 УК. Таким образом, никаким нормативным актом не предусмотрено «озеленение» путём удаления всех ветвей дерева.
Наконец, омолаживающая обрезка, которая по законодательству квалифицируется как «капитальный ремонт объекта благоустройства», должна проводится не просто так, а при наличии акта на каждое (!) дерево – свидетельств того самого высыхания верхушки или прекращения роста. Здесь начинается самое интересное.
В качестве разрешительных документов на работы в Центральном районе города рабочие предъявляют два договора райкоммунхоза с частными подрядчиками – ТОВ «Днепропарк» (директор Дмитрий Кулибаба, договор без номера от 3.10.2016), и ТОВ «Комбуд-Эко 77» (директор О.О. Коршунов, договор №8 от 25.03.2016). Ни в одном из этих договоров даже приблизительно не очерчены не то, что конкретные деревья, но даже места и границы «обрезки». «Место предоставления услуг – г. Днепропетровск» – лаконично значится в документе. Фактически, районные чиновники выдали разрешение на спил «на деревню дедушке», не ограничивая подрядчиков вообще ничем. Довольно странный подход, если вам нужно оздоровить больные деревья и не трогать здоровые и молодые. Но вполне логичный при заготовке древесины в промышленных масштабах.
Цена вопроса
– Плотные породы дерева идут на дрова, тополь брикетиуют и продают в виде брикетов. Это безотходное производство с практически нулевой себестоимостью: дерево выращено за счет города, пилят тоже за счёт города. Хотя в большинстве случаев обрезка и удаление могли бы для городского бюджета ничего не стоить, дерево – это достаточно ценный ресурс, его и так заберут и спасибо скажут, – убежден активист ОО «Громадський контроль» Илья Рыбаков.
С подорожанием газа дрова приобретают всё большую ценность в глазах горожан. В менее приближенных к центру районах то и дело встречаются мужички с бензопилой, промышляющие на пустырях и в балках, а полиция едва не ежедневно рапортует о задержанных на дорогах области машинах с древесиной сомнительного происхождения.
Цена дров начинается от 500 гривен за один кубометр. Если учесть, что многочисленные «частно-коммунальные» дровосеки ежедневно вывозят с городских бульваров фуры с плодами «омоложения», и подсчитать стоимость такого урожая в месяц и в год – становится ясно, что перед нами не просто самодеятельность водителей, зарабатывающий на бензин, а серьезный бизнес серьезных людей, исчисляющих прибыль восьмизначными цифрами. Тот факт, что все санитарные правила запрещают использование для отопления, и вообще сжигание в черте города деревьев, выросших в промышленном мегаполисе и содержащих едва ли не всю таблицу Менделеева – никого не пугает. Покупателям все равно нужно чем-то топить, а для продавцов деньги не пахнут. Впрочем, использовать «омоложенную» древесину можно отнюдь не только на дрова – не зря же окрестные жители дружно жалуются, что «озеленители» проявляют интерес только к молодым и крепким стволам и упорно обходят стороной явно аварийный сухостой.
Парадокс в том, что пока дерево растет на улице, оно является собственностью города – на его посадку, уход за ним, а затем спил тратятся немалые бюджетные средства. Один только «Комбуд-Эко 77» получил за текущие работы в Центральном районе 1 075 000 гривен от райкоммунхоза. Но как только его спиливают, местная власть дивным образом теряет интерес к выращенной дорогостоящей древесине. Договор с ТОВ «Днепропарк» предписывает подрядчику провести «омоложение, обрезку, вывоз и утилизацию» – и затем райкоммунхоз самоустраняется.
Озадачившись вопросом – куда уходит «ничейная» древесина, активист Илья Рыбаков вышел на два адреса. По ул. Краснопольской 23, как свидетельствует объявление на одном из сайтов, некто очень скромный продает дрова без вывески и реквизитов. По второму адресу – ул. Автотранспортная, 2 – расположился пеллетный цех. Это, наверно, просто совпадение.
Михаил Лысенко спокоен
Накопившиеся вопросы мы задали Михаилу Лысенко, заместителю городского головы, который курирует благоустройство города и работу коммунальных служб.
– На меня расписаны 62 жалобы о том, что сухие ветки падают на людей, на машины, на детские коляски. Было совместное обследование этих деревьев с привлечением специалистов Зеленстроя и Экологической инспекции. Есть заключение на каждое дерево, что они нуждаются в обрезке. Есть методические рекомендации, когда сколько обрезать, какие ветви считаются стволовыми, какие нет. Никто не режет просто так. Да, есть моменты, когда райсоветы нанимают частных подрядчиков, этого я не контролирую.
– Конкретно по улице Столярова деревья на балансе города или района?
– Там часть наши, которые прилегают к проспекту, часть – районные. Но мы проводили проверку, когда были жалобы, выезжали на место – там есть все документы. Вообще обрезка в любом дворе – это конфликт. Одни жильцы требуют «спилите это», другие «не пилите», это самая гнусная работа.
– Но экологи утверждают, что белые тополя плохо переносят радикальную обрезку…
– Замечательно переносят, они зарастут за один сезон и будут прекрасно выглядеть. Хотя вообще у нас есть семилетняя программа по удалению всех пуховых тополей и замене их другими породами, не содержащими аллергенов – это будут платан, клен, липа, рябина. Но поскольку мы не можем сразу всё спилить и оставить пустую улицу, мы делаем обрезку, просветы, в которых будут высаживаться новые деревья. Это глупости, что режут на дрова, тополь сгорает мгновенно, он и даром никому не нужен.
После всех скандалов, обращений активистов и вызовов полиции, по состоянию на 8 декабря работы на Аллее влюбленных удалось остановить. Если вы стали свидетелями спила деревьев на своей улице – не стесняйтесь попросить у рабочих разрешающие документы (включая акт на каждое дерево), и вызывать полицию, если их не окажется. Подчеркиваем: сознательное уничтожение даже одного дерева – это уголовная статья. Если же документы и законность работ вызывают сомнения, можете сообщать о подобных фактах нашей редакции с адресами в комментариях или через форму обратной связи.
Григорий Глоба