Народный артист Украины из Днепра Евгений Чепурняк: Юмор – это то, что отличает человека от животного

В Международный день театра, который отмечали 27 марта, президент Украины Петр Порошенко своим указом присвоил звание народного артиста Украины Евгению Чепурняку, режиссеру и ведущему актеру команды КВН ДГУ и кабаре «Веселый Песецъ». На сцене Евгений уже почти четыре десятка лет, тридцать из которых он отдал КВН ДГУ. Евгений и поныне активно выступает на сцене и обучает новые поколения в днепровской «Лиге смеха». 49000.com.ua пообщался с народным артистом и узнал, как изменился юмор за последние четыре десятка лет и как оживает культурная тусовка Днепра.

– Что лично для вас значит звание народного артиста Украины?

– Это приятная констатация того факта, что я, наверное, не зря работал. То, что меня слушают, на мои концерты ходят значит то, что я не зря прожил свою жизнь. А звание народного артиста это признание от государства, в котором я имею честь жить.

– Вы уже сорок лет на сцене. Как за это время изменился юмор?

– Мое поколение прожило межсезонье. Мы застали все перемены общества и страны. Изменились объекты шуток, но не изменился человек вместе со своими радостями и горестями. Во время моей молодости мы активно пользовались эзоповым языком. То есть нужно было сказать все, что хочешь таким образом, чтобы потом не пострадать. Это заставляло работать мозги. Например, был случай, когда мы выступали с товарищем в студенческом театре – тогда они были очень популярны. Это была юморина на 1 апреля и зал уже три часа как смеялся. Мы давали все придумки, даже те, которым было по 20 лет. Сейчас это называется «баян», тогда – «резинка». И вот в конце выходит товарищ и говорит, что сейчас будет фильм, привезенный из Харькова – смонтированные выступления КВН. Тогда такие фильмы делались «на коленке». Товарищ предупредил, что фильм не политический, а юмористический. Потом за это предупреждение ему пришлось несколько раз повстречаться с особистами. Хотя сам фильм был действительно юмористический.

Сейчас же все гораздо проще – политики перешли на самообслуживание. Юмор стал более грязным, но при этом более лаконичным. Это в духе времени. У Буратино мысли были коротенькими.

– А эти изменения хороши, или наоборот, как считаете вы?

– Я никак не считаю. Пришло другое поколение, с другими критериями. Они взяли что-то у нас, но принесли свою молодость, свои ходы и свои проблемы. Нынешних проблем не было в СССР и на постсоветском пространстве. Безвиз, Томос – это казалось совершенно невозможным. Это все зрело на наших глазах. Эти плоды красивые, некоторые сладкие, а есть и ядовитые.

– Поменялся ли за это время юмор вашей команды?

– Наверное, да. Наша команда всегда старалась оценить окружающий мир с точки зрения человека и человечности. Темы, которые мы берем могут быть и не смешными.

– К слову, о таких темах. В 2015 году вы сняли популярный клип «Детка, это Днепр». Он вызывает чувство гордости, возможно, оптимизма, но не смех.

– А там и нет юмора. Присутствует самоирония, но это произведение было внутреннее необходимо, оно рождено своим временем. Это был такой вдох свежего, молодого будущего. Кстати, это одна из последних работ моего друга Володи Кольцова. Он приехал из последних сил – без ноги и практически слепой. Но он сел за барабаны, радуясь, что еще может принять участие в этой работе.

– Были ли у вас такие же проекты не из сферы юмора? Планируете ли подобные эксперименты в будущем?

– Наш коллектив не ограничивает себя узкими рамками. Бывают попытки, удачные, или неудачные. И, тем не менее, это попытки. У нас были эксперименты в серьезном жанре. Например, пьеса Ахиллиада – ее написали Гельфер,  Гендин и Константиновский. Они же писали все шутки и пьесы для КВН ДГУ. Лишь последние пару лет из троицы остались Гельфер и Гендин.

Ахиллиада была достаточно успешна, но не очень воспринята зрителями в тот момент. Спектакль был смешной, тонкий. Но что-то получилось, а что-то нет. Например, в Одессе был смешной случай. Во время нашего выступления в одесской музкомедии,  продюсер придумал наливать зрителям в антракте рюмку водки.  Они выпили свою водку, досмотрели до конца. Потом некоторые прорвались за кулисы и заявили: «Прекрасная пьеса, но вы ее больше не привозите». Когда спросили почему, зрители заявили, что пришли пообщаться (мы всегда общаемся с залом во время наших выступлений), привели детей, а этого не было.

– А были ли проекты на телевидении?

– Мы снимали несколько пилотных передач, их даже пытались купить, но с телевидением роман не сложился.

– А в чем разница работы на сцене и на телевидении?

– Театр – это контакт со зрителями, ты их чувствуешь. На телевидении же студия, четкий тайминг – это кино. Может быть элемент живого общения, если в студии есть аудитория, но режиссер в один момент говорит «стоп», и начинается съемка нового дубля. Кстати, я когда-то вел один из первых в СССР благотворительных аукционов. Там ничего не было прописано – лишь товар, который нужно продать и телефон, куда тебе звонят люди, желающие его купить. Мне тогда удалось продать все секунда в секунду до завершения эфира. Я даже не понял, как это произошло.

С годами я стал более привержен камерной аудитории. Впрочем, иногда мы совпадаем со временем. Во время Оранжевой революции появился номер «Переведи меня через Майдан», была «Беловежская пуща» в канун развала СССР.

– Вы один из руководителей днепровской «Лиги смеха». Как вы оцениваете молодых юмористов, нет ли конфликта поколений?

– Они очень активны. Я более пассивен на репетициях, я не учу юмору. Мне может быть не все понятно, не все смешно. Я свою роль вижу в том, чтобы научить их создать образ, имидж своей команды. Хотя с каждым годом это все тяжелее. Они видят хорошую идею и стараются копировать, из-за этого они между собой похожи. Я вторгаюсь в процесс, когда вижу, что могу чем-то помочь, что-то вытянуть из глубины, о чем они сами могут не подозревать. Но, если нет понимания и восприятия, тогда замолкаю.

– «Лига смеха» в Днепре проводится под эгидой программы «Культурная столица». Как вы считаете, может ли Днепр в действительности стать культурной столицей или же это более промышленный город, бизнес-центр?

–  Эта программа никак не отражает претензии Днепра стать культурной столицей. Она посвящена попытке дать городу новое дыхание культурной жизни. Порой это напоминает броуновское движение. Но это движняк, тусовка. Каждый вечер, проезжая по набережной, я вижу эту тусовку – там танцы, там что-то поют. В городе должно что-то происходить – так формируется его лицо. Например, во Франкфурте каждые выходные проходит какой-то фестиваль – уличной музыки, уличной еды. Там над этим работает целая команда. Их задача – сделать из выходного праздник.

– А есть ли в Днепре эта культурная тусовка или она все еще в зарождающемся состоянии?

– Она то появляется, то исчезает. Ведь в Днепре родилось огромное количество известных творческих людей. Они уехали. Но уехали, чтобы иногда возвращаться. Это, к примеру, джазовые музыканты. Тут родилось много выдающихся личностей. Архитектор Галич, писательница Блаватская с ее сумасшедшинкой.

– В Украине сейчас много говорят о том, что мы живем в сложное время, время перемен. Есть ли сейчас место смеху, юмору?

– Не бывает легких времен. Время такое, как мы. Юмор необходим, это то, что отличает человека от животного.

Рекламні блоки дають нам змогу залишатися незалежними ЗМІ, а вам - отримувати найсвіжіші новини під ними. Scroll down!