Истории переселенцев, которые нашли приют в Днепре

Буквально с первых дней войны днепряне, которые по роду своей деятельности были связаны с программой «Культурная столица», активно включились в волонтерскую деятельность. Уже в середине марта в наш город стали ехать беженцы из самых горячих точек страны. Их нужно было где-то расселять, кормить, одевать, учить. В конце концов, помогать прийти в себя после тех ужасов, с которыми им пришлось столкнуться.

Штаба КУСТа разместился в концерт-холле Bubamara (вул. Вернадского 1/3). Постепенно открыли свои двери еще три точки, которые сейчас принимают тех, в чей дом пришла беда. Это гостиница «Октябрьская», телетеатр и СОШ №71. Через каждую из них за этот страшный месяц прошли сотни людей. Кто-то остался жить в наших краях, найдя себе жилье, кто-то уехал за рубеж, а кто-то встречает во временном приюте уже второй весенний месяц. Волонтеры КУСТа все это время изо дня в день подставляют свое плечо тем, кто бежал от войны в Днепр. А еще – записывают их истории. Одна из волонтеров – Екатерина Никитенко – поделилась с «НМ» несколькими такими историями.

Привел в порядок гостиницу “Октябрьская”

46-летний Алексей из Лисичанска приехал в штаб с дочерью и стал здесь своим. Он помог наладить в отеле “Октябрьская” водоснабжение, отопление, проверил все номера. После этого волонтеры заселили в гостиницу более ста человек. Вот это рассказ.

«Я в Киеве работал, когда все началось. Людям квартиру уже наполовину сделал. Как раз домой в Лисичанск решил съездить. Знакомые сказали, что под ним российские танки. Я схватил дочь, уехал из города, а жена осталась: не могла поверить, что это все действительно происходит. Нас же как воспитывали: мир-мир, то есть войны не должно быть. Я за ней еще раз туда ездил. Из Киева уехал в день первого обстрела. Из Лисичанска мы бежали, потому что это маленький город – сразу срежут. Это же “ватный” город был. А сейчас все на своей шкуре познакомились с “русским миром”.

Сейчас каждый должен занять свою нишу. Я все могу, я рукастый. Нельзя просто отсидеться. Как узнал, что хотят гостиницу в порядок привести и людей туда поселить, день на чердаке просидел, два дня в подвале. Каждый номер проверил, чтоб вода, электричество были. Человек, который всем там раньше занимался, какие-то схемы с собой забрал, пришлось разбираться. Я ведь в сущности даже не украинец. Наполовину словак, наполовину русский. Но моя национальность не имеет значения. Теперь отсидеться, сказать “это меня не касается” не получится. Каждый должен занять свою нишу. И делать то, что в его силах. Объединяемся!»

После Днепра Алексей снова засобирался в Лисичанск – вывозить людей из-под обстрелов.

Зарядку проводит физрук из Лисичанска

На последнем уроке физкультуры перед войной дети в лисичанском лицее № 17 играли в теннис в белой коротенькой форме, в носках или босиком. Процессом руководил Юрий Кузьмич – физруком он работает уже 51 год, но у него не спортзал, а спортивная комната 17 х 5. Он говорит, что это центр психологической разгрузки: на переменах дети приходят, играют в теннис, бильярд, боксируют. Накануне 24 февраля был как раз настольный теннис.

Юрий Кузьмич сидел с женой в бомбоубежище девять дней. Затем последовал настолько мощный взрыв, что ударная волна прокатилась по укрытию. Стало ясно: надо бежать. С собой Юрий Кузьмич прихватил спортивный костюм. Дисциплина главное – без этого уроки Юрия Кузьмича не обходятся. Теперь в холле штаба «КУСТа» каждый день в 11.00 проходит зарядка. Опаздывать нельзя. Еще могут быть стретчинг, эстафеты, японская гимнастика шиацу, разные конкурсы.

– Пресс должен быть железобетонной плитой, а не манной кашей с киселем! – командует Юрий Кузьмич. – А теперь ноздревое дыхание по системе йогов! Если бы я работал первый год с детками, я бы больше переживал. Но мы через все это уже прошли в 2014 году. Тогда сложно было уехать, но потом город освободили, мы ликовали. Сейчас обстановка сложная, радости особой нет. Но мои занятия помогают детям забыть о происходящем в стране. Моя работа всегда была связана с детьми, и сейчас они снова вокруг меня!

В Днепре встретили очень тепло

55-летняя Лариса с 10-летней внучкой Вероникой вырвались из Северодонецка, в Днепре остановились перед тем, как ехать во Львов, чтобы объединиться с мамой Вероники. Лариса более 30 лет прожила в Северодонецке, работала заместителем директора школы и учительницей химии. Приехав в Днепр, очень переживала о том, что не смогла взять ни одного учебника для ребенка.

Дочь Ларисы с начала боевых действий просила мать вывезти девочку из небезопасного города. Хотя в это время сама 10 дней подряд не могла уехать из Борисполя и пряталась в подвалах. Лариса не хотела выезжать из Северодонецка – сделала это только ради внучки. Их бесплатно вывез знакомый мужчина. Сейчас женщина чувствует вину за то, что покинула родной город, мужа и его старую мать.

«Мы можем только мечтать»

– В Днепре очень люди хорошие, я не ожидала такого приема, – признается Лариса. – Внимательные, помогают, чем могут. Я не хочу, чтобы мои дети искать лучшей жизни за границей. Там мои родные всегда будут чувствовать себя чужими.

Елена сидела в “Октябрьской” и спрашивала волонтеров о том, что ИМ ( оккупантам – Авт.) сделал театр. А еще теперь она никогда больше не заведет животное. Снаряд попал в театр и филармонию. Вместе с двумя детьми и собакой Елена уехала из Харькова на третий день войны.

Ей 58. До войны она работала костюмершей в местном оперном театре, ее дочь заканчивала школу, сын учился на втором курсе медицинского вуза. Все жили на Салтовке, это экологически чистый спальный район в 25 км от Белгорода, без какого-либо предприятия или военного объекта. Каждое утро там пахло коровами, были хорошие дороги, уличное освещение, новые дома. Теперь район фактически исчез – на Салтовке поврежден буквально каждый дом, школы, садики, рынки – все “объекты военной инфраструктуры”. Три дня семья Елены пряталась в подвале поликлиники. Долго не решались уехать со своей большой собакой, и все же в какой-то момент знакомый уговорил, и они уехали.

– Мы привезли сюда нашу большую собаку, – рассказывает Елена. – Многие бросали животных дома. Я считаю, что это очень жестоко. Лучше бы оставляли двери открытыми или отдавали своих питомцев волонтерам – они же не виноваты в происходящем. Люди даже привязывали на вокзале собак, оставляли и уезжали. Ехали очень сложно, машина постоянно “закипала”, стоя в колонне таких же машин беженцев. Чудом доехали до Днепра, где мастера помогли ее починить.

В Днепре вся семья понемногу приходит в себя. Дочь постоянно плакала в первые дни. Елена и сейчас еле сдерживает слезы, вспоминая родной Харьков и Салтовку. Им нравится Днепр, его энергия этика – “будто что-то свое”. Но Харьков все равно роднее, они планируют возвращаться и восстанавливать родной город.

– Теперь мы понимаем значение фразы “жить одним днем”, – признается Елена. – Строить планы, загадывать что-нибудь на завтрашний день, ставить цели – на это у нас нет права в такой ситуации. Мы можем только мечтать.

Харьков будете еще краше

Антону 29, он с семьей убегал из Северной Салтовки на девятый день войны. Очень любил свой район, но жить под постоянными обстрелами уже не было сил. Собралась семья быстро – пожилые родители, младшая сестра и две собаки – все погрузились в машину. Вещи с собой взяли только на первое время.

– Один из последних взрывов был такой силы, что из свежеокрашенной двери подъезда нашего дома отошла краска, – вспоминает Алексей. – Потом был пожар, выключилась связь, свет и тепло. На следующий день мы вышли из укрытия и увидели этот полностью разрушенный дом. Но самое страшное было , когда начали заносить раненых.

До войны Антон занимался крышами домов – работал как торговый менеджер и логист. Когда закончится война, собирается восстанавливать свой город. “Харьков был красивым, а станет еще краше, – говорит Алексей. – Когда мы вернемся домой, работы у нас будет очень много”.