Архитектор и коллекционер, лауреат Государственной премии, лауреат конкурса «Интерьер года» Михаил Мильман дал эксклюзивное интервью 49000.com.ua. Говорили мы о туризме, создании легенд и сохранении исторического наследия Днепра.
– Вы – архитектор и коллекционер. Как бы вы себя назвали одним словом?
– Архитектор в первую очередь. Все, что связано с коллекционированием – рождено архитектурой.
– Ваш проект «Парк Отель» — это историческое здание, как удалось сохранить его, реализуя задуманное?
– Мы его реконструировали. Там полздания уже не было. Оно разрушалось. У нас в городе одни из самых красивых зданий в Украине умирают. Никто за этим не следит. Трубы опадают, вода поступает на выступающие части и через несколько лет здание превращается в руины. При реконструкции архитектор всегда старается сохранить внешний вид здания, чтобы привлечь инвестора. У любого здания есть три родителя – архитектор, строитель и заказчик. Первый должен приложить свой талант, второй – грамотно построить, а третий – не пожалеть денег. Когда делали «Парк Отель» у нас была задача: здание должно быть не выше главного карниза института. Нам помогли разные архитектурные приемы. Там на два этажа больше, но мы их спрятали за главным карнизом. Когда вы идете по городу, вы их не видите и это не нарушает характер исторической застройки квартала. Архитектор не должен закрывать глаза на сам город.
– Какому из архитектурных проектов в Днепре могла бы завидовать Европа?
– У нас абсолютно все другое. Днепр не похож ни на один из европейских городов. Но это своеобразный и красивый город. У его истоков стояли грамотные люди.
– Как вы передаете свой опыт, у вас есть ученики?
– Учеников уже нет. Сам занимаюсь интерьером. У меня в команде было четыре человека. Сейчас одному что-то сделать сложно.
Как приходит идея проекта?
– Когда-то создавал логотип для одного дома. Я спал, а он мне приснился. Идея логотипа в виде кармана джинсов. Сначала долго ломали голову. Спал, проснулся. Взял карандаш. За три минуты нарисовал.
– Что делать с памятниками советской эпохи?
– Противник сноса любых памятников. Во Франции памятники есть всем королям. Это наша история. Так жили наши отцы и деды. Это должно решить общество. Сделать это пристойно. Не накидывать арканы и не валить все тросом.
– Как быть со зданиями?
– Надо сохранять, но уже столько всего упущено. В Древнем Риме было больше тысячи пятиэтажных домов. В Екатеринославе, до революции, хорошо если насчитывалось десять таких домов. У нас был неплохо застроен город. Своеобразная, купеческая, провинциальная архитектура. Надо было выделить квартал. Сохранить. Восстановить пример того, что такое уникальная периметральная застройка.
– Как вопрос сохранения истории решается в Европе?
– Недостатков много везде. В центре Брюсселя 5 – 6-этажная застройка. Вдруг стоит «палец» в двадцать этажей. Это смотрится странно. Это столица свободной Европы. В Париже все сделано грамотно. У них есть квартал, вынесенный за границу города. Там новостройки, но вокзал – жуткое зрелище. Везде есть ошибки. Хотя, когда в Париже шла реконструкция Елисейских Полей, проводили ее тактично.
– Почему туризм не развивается в Днепре?
– Мы культурно не готовы к туризму. Во Франции и Италии в каждом городе есть офис по туризму. Вы приезжаете, вам что-то рекомендуют посмотреть. Там организована вся инфраструктура: отели, питание, дороги. Мы ни в одном из этих пунктов не преуспели. В Сиене повсюду дешевые ресторанчики. Приценитесь. У нас все стоит, как в лучших ресторанах Лондона и Парижа. Сами не готовы принять людей. У нас есть, что показать. А если нет, то нужно придумать. Легенду придумать. «Мыши Бляхера» создали легенду, ничего общего с реальностью не имеющую. К древности легенда не имеет отношения. Ее можно сегодня придумать. Даю гарантию, будет толпа людей стоять. Нам не хватает пиара.
К примеру, все говорят о Лазурном береге Франции. На самом деле, там все не так идеально. В городе развитием туризма должна заниматься община. Надо взять какой-то район или квартал. Придать ему тот вид, который он имел изначально. Для потомков. Для тех, кто будет жить после нас. На нас все не закончится. Это задача властей. Если нет средств, можно напрягать инвестора. В Италии и Франции есть города, в которых вы можете получить особняк за 1 евро. За это вы должны содержать дом, привести его в нормальный вид и пускать туда туристов. Я был в таких замках во Франции. Там в одной четверти дома живет хозяин, все остальное отдают под экскурсии. Есть там и свои проблемы. Даже самые известные замки не отапливаются. Камин – самая неудобная и бесполезная форма отопления здания.
– Вы работали за границей?
– Я работал в Вильнюсе. Если это заграница, то да. Занимался интерьерами. Возглавлял отдел.
– Вы работали в Крыму. Как Вы оцениваете произошедшее с ним и хотели бы туда поехать?
– Не хочу. Я в Крыму жил. Много работал и много сделал для Крыма. Я снимал там квартиру. Пошел в магазин. Обратился к продавщице на украинском языке. Она меня выгнала. Это было задолго до аннексии. Но я не считаю, что Крым российский. Наверное, его получится вернуть. Если мы будем жить намного лучше, он вернется. Главное, чтобы люди захотели жить здесь. У меня дочка живет в Москве и работает там. Первая жена также из Москвы. Я думаю, что произошедшее с Крымом – временно. Путин – человек типа Наполеона, который ищет войны. Но я не уверен, что Крым будет кому-то нужен. Это сейсмически опасная зона, а дома там еще в более жутком состоянии, чем у нас.
– Как вы относитесь к новоделу, когда историческое здание разрушается и на его месте пытаются заново воссоздать конструкцию?
– Не должно быть так. В Киеве так ворота знаменитые воссоздавали. Лучше всего, сохранить руины, как они есть. Как Колизей. Ему две тысячи лет. Такие здания нужно причесать и сохранить. У нас так не получается, такта не хватает ни к людям, ни к зданиям. Это естественно, идет первичное накопление капиталов. Люди хотят покушать, а уже потом поговорить. Им требуются свободные деньги, время и досуг.
– Коронавирус ударил по архитекторам?
– Коронавирус ударил по заказчикам. Все говорят, что надо бизнесменам давать деньги, но деньги надо давать людям. Люди будут покупать, деньги поступят к бизнесменам, начнет крутиться цепочка.
– Ваш крайний проект?
– Сейчас я сделал дом. Еще до начала проектирования была придумана легенда. Когда есть легенда, работать легче. Мы придумали, что на этом месте была «козацька вежа». Мы построили эту башню, и она потянула за собой клубок идей. Теперь хочу на конкурс, если успею. Это в Днепре. Жаль, что часто в процессе строительства гасится идея, из которой начинался проект, поскольку на задуманное не хватает денег.
– Вы коллекционируете бирдеккели. Что это?
– Бир – пиво, деккель – крышка. Много лет назад пивные заведения в Германии открывали в старых домах – 16 – 17 веков. Потолки там сыпались. Чтобы это не попадало в пиво, у кружек были крышки. Сначала – металлические: оловянные или серебряные. Потом их начали делать из фетра и дерева. Они быстро грязнились, поэтому сейчас бирдеккели иногда делают из кожи, но чаще всего из картона.
– Расскажите об особенностях вашей коллекции.
– Я коллекционирую бирдеккели одной немецкой фабрики – Reissdorf Kölsch. Им 200 лет. Точнее, пивному заведению. Фабрика находится в Кельне. Она прекращала работу во время Второй мировой войны, поскольку город тогда разрушили на 95%. Один из владельцев этого пивного заведения был убит в последний день войны – 8 мая 1945 года. Уже к 1946 году фабрику восстановили. Сегодня – это один из лидеров. По размеру Кельн можно сравнить с Днепром. Там 28 пивоварен, только тех, которые варят особенное пиво, верхового брожения. У нас их две – три.
– Как Вы сотрудничаете с другими коллекционерами?
– Регулярно проводятся встречи коллекционеров. Я ежегодно выпускаю деккели в честь наступающего года и поздравляю таким образом друзей – коллекционеров из Германии и Италии.
– Что такое фестивали бирофилов?
– Собираются дядьки, пьют пиво и водку. Больше там ничего интересного нет. Я – участник двух обществ во Франции. Там интереснее проходят встречи. Людей очень много. Последний раз был на такой встрече в пригороде Парижа. У меня есть мечта – попасть в Германию на такой слет. Главная проблема наших бирофилов – самодеятельность.
– Вы занимаетесь еще и медалями. Как родилась эта идея?
– Я собираю памятные медали. Теперь монетный двор Парижа впервые выпустил медали, посвященные Украине. Получилось так, что я сначала собирал медали, а потом понял, что у Украины ничего подобного нет, поэтому решил это исправить. Я не могу позволить, чтобы Португалия свои медали имела, а Украина – нет.
