Директор музея “Литературное Приднепровье” Елена Аливанцева: Как спасти здание от рейдеров и любителей эротики

В самом центре Днепра, в одном из старейших зданий на пр. Дмитрия Яворницкого притаились невероятные истории. 49000.com.ua не мог пройти мимо и расспросил Елену Аливанцеву, создателя и  и руководителя музея “Литературного Приднепровья” (пр. Дмитрия Яворницкого, 64), о попытках рейдерского захвата здания, достойных экранизации, Александре Пушкине, меценатстве и музейном пространстве будущего.

 

– Как вы пришли на работу в музей? Сколько лет вы здесь работаете?

– Я работаю в музее уже 39 лет.

– Вы пришли в музей сразу после университета?

– Даже раньше, еще во время учебы. После окончания школы я пошла работать в библиотеку, а училась на вечернем отделении филологического факультета. В исторический музей  пришла работать в 1980 году. К этому времени я уже строила научную карьеру, поэтому думала, что работа в музее – дело временное. На тот момент это был отличный график, ведь я работала экскурсоводом: провела экскурсии, и начинается свободное время, которое можно посвятить науке. В итоге музей так влюбил меня в себя, что эта временная работа стала любимой и постоянной. Хотя, еще почти десять лет я совмещала работу на кафедре и в музее.

– Как вы окончательно приняли решение в пользу музея?

– В 1983 году мне предложили возглавить новый отдел, который только формировался, это был отдел литературы, на основе которого возникло «Литературное Приднепровье». На тот момент я только закончила университет, и руководство поставило передо мной задачу создания литературного отдела. Я сама учила сотрудников, и строила отдел с самого первого дня. У меня появился проект, от которого не было смысла отказываться, и я осталась.

– Можно ли сказать, что «Литературному Приднепровью» уже 36 лет?

– Тут цифры интересные. Потому что с 1983 по 1988 год мы боролись за это здание, ровно пять лет. Потом еще десять лет, с 1988-го по 1998-й мы обследовали и ремонтировали здание. Оно ведь было одним из первых памятников истории и архитектуры в Днепре, прошедшим полную экспертизу специалистами «Укрпроектреставрации». С 1988 года мы начали проектировать, а потом уже – ремонтировать дом. Поэтому, если говорить о музее, то он начал свою работу в 1998-м, а отдел начали создавать 36 лет назад, в 1983-м.

– А что было в здании до того, как сюда въехал музей, вернее, отдел?

– Это удивительный дом, один из самых славных в городе, на мой взгляд, один из самых старых домов. Построен между 1806 и 1810-м годами. Мы нашли его обмерный чертеж. Там стоит 1827 год, то есть, в тот далекий год здание уже стояло. Первоначально здесь размещался опекунский комитет колонистов Южного края.

– Расскажите, пожалуйста, чем занималась организация?

– На первый взгляд, название непонятное. На самом деле здесь был офис, который занимался расселением на огромной территории Центральной и Южной Украины иностранных переселенцев. Они селились так называемыми земледельческими колониями компактно, в разных регионах ареала. Здесь их принимали, назначали место жительства, занимались их проблемами.

Опекунский комитет находился в здании до 1834 года. Потом организация переехала в Одессу. А дом продали Министерству образования. С 1834 до 1970-х годов здесь были учебные заведения, самые разные, от четырехклассного начального училища до школ, техникумов и профтехучилищ в советское время. В общем, сто с лишним лет здесь учили молодежь. Потом, очень недолго, здесь располагались два отдела горисполкома: отдел гостиничного хозяйства и горжилуправление. У последней организации мы принимали здание на баланс.

В общем, в 19 веке здание имело статус присутственного места, поэтому вопросы о том, кто тут жил, кажутся мне смешными.

– Да, но на фасаде здания есть мемориальная доска Александру Пушкину.

– Это правда. Но Пушкин здесь никогда не жил.  Он здесь служил, точнее бывал в течение двух недель в мае – начале июня 1820 года. Тема «Пушкин и Приднепровье» очень интересна, многогранна, хорошо изучена. Жаль только, что до сих пор горе-краеведы перевирают ее.

– Кто из известных людей еще работал здесь?

– С историей здания связаны судьбы целой плеяды общественных, государственных  и культурных деятелей. Например, в Опекунском комитете работали Самуил Христианович Контениус (возглавлял Опекунский комитет и занимался развитием земледелия на территории Екатеринослава,  основал в Екатеринославе «Помологическое общество по изучению сортов плодовых и ягодных растений, их улучшения и районирования» и училище садоводства, в котором воспитанники помогали садоводу Гуммелю, обустраивать Городской сад, нынешний парк имени Лазаря Глобы – прим. автора), Иван Никитич Инзов (еще один глава Опекунского комитета переселенцев Южного края, который размещался в Екатеринославе, во время жизни в нашем городе Александра Пушкина был фактически наставником поэта – прим. автора), которым наш город и край многим обязаны.

Здесь 20 лет работал Андрей Михайлович Фадеев, значимая фигура в истории города, отец первой писательницы нашего края Елены Ган, дед Елены Блаватской, еще и дед Сергея Витте (министр-реформатор рубежа 19-20 веков – прим. автора), и Веры Желиховской (писательница родом из Екатеринослава, специалистка в области восточной культуры и философии – прим. автора). Фадеев здесь был начальником канцелярии Опекунского комитета.

Когда открылись учебные заведения, появились и новые герои. Например, Николай Погребняк, который работал в начале 20 века здесь в четырехклассном начальном училище учителем черчения и рисования. Николай Степанович Погребняк,  живописец и график, был великолепным художником-иллюстратором десятков книг и журналов – от «Словника української мови» Дмитрия Яворницкого до сочиненных им самим детских книжечек.

А вот в 1920 году, на протяжении всего года, здесь преподавал Валериан Пидмогильный. Он работал в украинской школе имени Ивана Франко, учил детей  математике. Этот факт выявил и подарил его нам известный краевед Николай Чабан.

За мемориальную доску Пидмогильному мы боролись десять лет, с 2001 года, столетия писателя до 2011 – го: то у властей денег не было, то не подходил эскиз, то задавались советские вопросы вроде «Кто такой этот Пидмогильный?».  В конце концов, мы нашли мецената. Алексей Лазько оплатил взял на себя все расходы по разработке проекта, автор которого – наш выдающийся земляк Александр Бородай. Благодаря помощи Алексея Лазько изготовили и установили эту мемориальную доску.

Также читайте: Директор исторического музея Юлия Песчанская: Мы расскажем днепрянам о том, кто они

– На одной из пресс-конференций вы упоминали, как несколько раз музей чуть было не потерял помещение? Как сейчас обстоят дела?

– К сожалению, эти истории – часть моей жизни, все они – правда. Это была очень тяжелая борьба, мы трижды отражали рейдерские атаки. Причем, все эти атаки пытались провести государственные структуры.

Первый раз такая история случилась в 1988 году, когда мы только-только получили дом на баланс и начинали работу. Руководитель Бабушкинского райисполкома решил, что в этом здании разместит Бабушкинский районный  суд, прокуратуру и отделение госбезопасности, так тогда назывались районное отделение КГБ. Они уже приняли решение. С юридической точки зрения они были правы, ведь согласно законодательству того времени, председатель райисполкома имеет право переселить структуры, которые находятся в доме в аварийном состоянии. Они быстренько составили протокол об аварийности своих помещений и попытались вселиться сюда.

Но мне очень повезло, ведь начальник горжилуправления Василий Петрович Мизякин совершил грандиозный поступок. Я в то время к нему каждый понедельник ходила на прием и спрашивала: “Когда вы съедете, когда освободите дом?”.  И вот, я пришла к нему, здание уже было пустым, а он один оставался по каким-то делам. Я зашла за ключами, потому что все документы у меня были на руках, он меня взял за руку, вывел во двор и сказал: «Я тебя не видел, ты меня – тоже. Но если завтра до девяти утра ты не войдешь в дом, в десять у тебя его уже не будет».

Мы, конечно же,  приехали сюда уже в семь. Ключи он мне, кстати, так и не отдал, не имел права. Дверь мы взломали и вошли в здание. В итоге в формате городского скандала мы добились отмены решения Бабушкинского исполкома.

– А когда случилась вторая попытка захвата?

– Через полтора года. И это была уже попытка частного захвата здания. Имена действующих лиц второй истории я назвать не могу, поскольку они сейчас живы и достаточно известны в городе.

В общем, на тот момент мы радовались собственному помещению, вместе с «Укрпроектреставрцией» занимались изучением здания. И в это время из горисполкома прислали к нам человека, который в одной из комнат здания  организовал центр досуга населения «Вдохновение». В исполкоме нам сказали, что, поскольку мы все равно только вселились и дом только изучаем, то всего на месяц здесь может разместиться этот клуб, ведь ему просто нужна крыша над головой, всего одна комнатка.

Сначала члены клуба утверждали, что им нужно место для репетиций, потому что они создают концертную программу. А потом оказалось, что в нашем здании за два дня открылся видеосалон. Это было одно из первых подобных  заведений в Днепре и одно из самых скандальных. Например, там демонстрировали порно, и очередь стояла через весь проспект. Цена была на то время – один рубль. Фильмы показывали, кстати, с утра до ночи.

Я ходила на приемы в исполком и горсовет, в управление культуры, меня принимали, но видеосалон продолжал работать. В конце концов, я узнала, что чиновники, к которым я ходила на прием, в горсовете и исполкоме имеют немалую прибыль за счет взяток от руководства видеосалона.

Кстати, спустя много лет, когда видеосалон давным-давно закрылся, я встретила его тогдашнего руководителя, он был уже очень преклонного возраста и подошел ко мне в транспорте, чтобы попросить прощения. Сказал, что в то время был уверен, что отберет дом у музея.

– Как же вам удалось отстоять здание?

– Тогда был очень сложный период, начало девяностых, и спасло наш музей чудо. Ни общество, ни местная власть не интересовались культурой, поэтому в музее один за другим менялись директора. Был даже и открытый конкурс, который выиграл Николай Сологуб, человек, далекий и от истории, и от музейного дела, бывший афганец, полковник в отставке. Работал он недолго, но зато наш проект успел спасти.

Как только он стал директором, я пришла на прием и рассказала историю с видеосалоном. Николай Сологуб  сразу купил билет и пришел туда как зритель. Увидев репертуар, директор обратился в военную комендатуру и уже утром в здание прибыли солдаты, которые сорвали полы в комнате, занятой видеосалоном. В восемь утра сотрудники «Вдохновения»  не смогли открыть заведение, потому что оно было в аварийном состоянии.

– А что же случилось со зданием в третий раз?

– А в третий раз зданием заинтересовался высокопоставленный местный чиновник. Как потом оказалось, он давно следил за нами. И когда мы уже завершили замену перекрытий и кровли, сделали коммуникации, вдруг оказалось, что здание тайно, без ведома коллектива, передали с баланса областного бюджета на городской,  выставили на продажу и  уже практически купили.

– Как же вы спасли дом?

– Мне опять повезло, уже в третий раз. Все случилось довольно прозаично: охранник заметил в здании человека с блокнотом, который явно не был членом коллектива. Я пошла посмотреть, кто же это. Оказалось, оценщик. Я  спросила, а он мне честно ответил, чем занимается. Незнакомец даже сообщил,  что подробности о его заказчике можно узнать в определенном кабинете горисполкома.

Я сразу же пошла в исполком. Сейчас мне кажется, что тогда меня словно кто-то вел за руку. Я шла из кабинета в кабинет, и нигде, ни в одном из департаментов, не было руководителей, но ко мне всегда выходили другие сотрудники, рассказывали, давали информацию и инструктировали.

В итоге через несколько часов я оказалась в приемной мэра. Городского головы на месте не было. Зато была его секретарь, очень пожилая дама, которая спросила, по какому вопросу я пришла. Я озвучила, а она просто открыла какую-то книгу с документами и сказала, что наше здание завтра продают, поскольку уже полностью готов пакет документов на продажу. Но сам акт купли-продажи – формальность, потому что фактически дом уже давно продан. Значительно позже я узнала, кто покупатель.

А тогда я осталась сидеть в приемной. Дождалась человека, который мог принять меня. Конечно, это был не мэр, и не председатель исполкома, а кто-то из их помощников. Поскольку я провела там весь день, у меня попросту сдали нервы, и я высказала этому человеку все, что думала по поводу попыток забрать у музея здание. Он меня очень внимательно выслушал, не перебивал и не комментировал. А потом просто сказал: «Приходи через три дня».

– И вы пришли через три дня?

– Конечно! И этот человек сказал мне ровно такое: «Черт с тобой, строй свой музей. Но если через год ты его не откроешь – пеняй на себя».

Поэтому мы решили очень быстро открыть музей в сжатые сроки, хотя бы в одной комнате.

“Литературное Приднепровье” распахнуло свои двери в мае 1998 года. Сначала мы  развили экспозицию на первом этаже, затем добрались и до второго. Я тогда надеялась, что в течение нескольких лет  полностью отремонтируем здание. Тем более, у нас была готова вся документация. Но все последующие годы мы получали только деньги на коммуналку и на зарплату штата. Только раз, когда губернатором была Надежда Деева, я получила небольшую сумму именно на развитие.

Дом приходит в упадок, постепенно разрушается, и сейчас здание находится в предаварийном состоянии,  разрушается еще и грибком.

– Как обстоят дела с меценатами?

– В истории музея был только один меценат, который оказал очень значительную помощь музею. Это Борис Матвеевич Фельдман. У нас много друзей, и их помощь неоценима. Во многом благодаря этой помощи и существует музей. К примеру, наша библиотека, в которой уже почти 10 тысяч томов, полностью сформирована из даров.

К сожалению, людям, у которых есть возможность нам помочь финансово, просто невыгодно это делать. Нет закона о меценатстве, он давным-давно лежит под сукном. Нам же все, что поступает в музей, необходимо поставить на баланс. А с такой сложной процедурой спонсорам работать просто невыгодно.

– Если говорить о жизни музея, то каким, на ваш взгляд, он должен быть?

– Сейчас музей не может быть традиционным музеем 20 столетия. Чтобы сохранить жизнь, надо создавать и поддерживать пространство, в которое приходят за общением.

Например, сейчас в  фондах нашего музея – более 35 тысяч литературных памяток, коллекцию начал собирать еще Дмитрий Иванович Яворницкий. Это рукописи, фотографии, личные вещи, издания произведений различных авторов, экслибрисы и картины. Проще говоря, нам есть, что показать посетителям.  Но просто выставки уже давно никого не интересуют. Поэтому в «Литературном Приднепровье» работают творческие студии, литературные и культурологические кружки, клуб молодых писателей-фантастов и философский клуб. Кстати, для музея работа с детьми и молодежью – в приоритете.

– Какие регулярные мероприятия можно посетить?

– Большинство наших ивентов – регулярные. Например, каждую среду вечером до 20.00 работает литературная гостиная. Именно в этот день мы открываем выставки, чаще всего проводим концерты и перфомансы. Поэтому если будете рядом с “Литературным Приднепровьем” в среду вечером – обязательно заходите.